27.07.2011 в 22:27
Пишет чух пернатый:классный фик!!!!
«Три вещи, которые любит Дин. И одна, которую любит Сэм» Дин любит шрамы Сэма. Он может на протяжении часа разглядывать каждый рубец, трогать кончиками пальцев, целовать или вылизывать. Его ведёт от каждого стона младшего, когда он касается отметин. Когда тот бессвязно начинает бормотать и выдыхать его имя. Когда выгибается на кровати, подставляясь, позволяя гладить себя, трогать. Открываясь ему.
В такие моменты Дин сам не всегда соображает, что происходит, потому что сердце каждый раз заходится в бешеном ритме. Руки сами щупают, щипают и вжимают Сэма в матрас, препятствуя слишком сильной активности. Мелкий смиренно замирает, продолжая рвано дышать и выстанывать имя брата. Сминает ладонями простынь и готов умолять, Дин уверен.
Ещё больше, чем сами шрамы, Дин любит о них слушать. Он знает каждый до мельчайшей детали. И знает, на прикосновение к которым Сэм реагирует острее всего. Он прекрасно помнит, какой рубец можно просто потрогать пальцами, а вокруг которого нужно пройтись языком. И тогда Сэм начнёт просто неприлично стонать, рычать, умолять или требовать, чтобы Дин, наконец, трахнул его.
Но Дин не делает ничего, пока Сэм не начинает говорить. Рассказывать о каждой отметине.
Он касается кончиками пальцев едва заметных точек на груди Сэма, и тот рвано выдыхает:
– Женщина в белом. Тогда... ох, Ди-и-ин... тогда... призрак. На шоссе... Она не могла попасть домой.
Или лижет чувствительную кожу вокруг рубца около ключицы.
– Та... авария, грузовик... я думал, Дин... Я думал тогда, что ты умер.
А следующую отметину он помнит особенно ярко. Он сам зашивал бедро брата после охоты на вампиров. Ещё давно, до того, как Сэм умотал в Стэнфорд, бросив Дина с отцом двоих.
Шрам на бедре он обводит пальцами, смотрит в это время в глаза Сэму, хоть тот и норовит отвернуться, зажмуриться, укрыться от пристального взгляда. Потому что – и это третья вещь, которую любит Дин – Сэм смущается каждый раз. Каждый грёбаный раз, когда он трогает шрамы, лицо младшего брата покрывается румянцем. Это такое порнографическое зрелище: смущающийся – сама невинность, и распластавшийся по кровати Сэм с раздвинутыми ногами, со вставшим членом. С головки капает на живот, и Дину хочется слизнуть смазку, он наклоняется и широко мажет языком, задевая кончиком едва заметный рубец над пупком. Сэм шумно выдыхает и вскидывает бёдра, утыкаясь головкой члена Дину в подбородок, но Дин не собирается останавливаться. Рано.
Шрам на плече Дин долго вылизывает, прежде чем начать кусать кожу вокруг. Сэм не стонет больше, рычит, просит. Дин отстраняется и смотрит выжидающе. Знает, что брат поймёт без слов, что от него ждут.
– Руби. Ты был в аду. Мы боролись с демонами... Дин, прошу...
Дин наклоняется низко над братом и дышит ему в губы. Постоянно так.
– Ненавижу те шрамы, которые ты получил из-за неё, – шепчет жёстко и чувствует, как Сэм дрожит под ним в нетерпении. Дин не врёт, когда говорит, что ненавидит эти шрамы. Однако это не утоляет жажды всё время касаться их, они не становятся для Дина меньшим фетишем. Наверное, даже заводят ещё сильнее. Потому что Руби нет, они убили эту суку. А Сэм здесь. Под руками. С этими отметинами, которые украшают его просто пиздец, как.
– Дин! Дай! – как в детстве просит Сэм и раздвигает ноги шире.
Дин не хочет так. Сегодня нет. Сэм явно ждёт это уже привычное «палец-два-три-член», или сразу. Дин не даёт ему этого. Он нажимом на колени сдвигает ноги брата, седлает его бёдра и насаживается медленно, шипя сквозь зубы. Сэм вскрикивает и непроизвольно подбрасывает бёдра вверх, вырывая из Дина сдавленный стон.
Они двигаются вместе. Жарко, жадно, на грани боли и удовольствия.
И Дин ни на секунду не перестаёт касаться или лизать шрамы брата по всему телу.
Дин любит шрамы Сэма. Сэм не может сказать, что ему не нравится, потому что ему определённо это нравится. И оттого, как преображается его по обыкновению нахальный и ехидный брат, его несёт в далёкие дали.
Дин любит, когда Сэм говорит о них. И он готов каждый раз, как молитву, повторять его имя и рассказывать про каждый шрам. Лишь бы Дин не прекращал творить с ним то, отчего каждый раз ведёт обоих.
Дин любит то, как Сэм краснеет. Он бы рад не краснеть, но кровь приливает к лицу снова и снова, когда Дин смотрит. Сэм может держаться, когда брат просто касается, целует или лижет. Но когда он при этом ещё и смотрит, румянец сам предательски окрашивает лицо.
Сэм любит всё то, что делает с ним Дин. Тело брата тоже украшают множество шрамов, а ему не раз приходило в голову сделать всё то же, что с ним делает Дин. Может, как-нибудь, когда Дин перестанет сучить и позволит себе такую слабость, Сэм сделает всё это. Как давно мечтает.
А пока они оба наслаждаются тем, что Дин любит шрамы Сэма.
А Сэм любит то, что брат с ним делает. Как бы дико или греховно это всё ни было.
URL записи