кто кого поборет, тот того и порет
читайте!надеюсь автор не против что к себе поместила.просто что бы перечитывать и перечитывать...жарко-сильно и красиво!
03.10.2011 в 12:44
Пишет Lauriel:С дженсеноботтомного феста
Мои два фика с феста, про подготовку пальцами и про аукцион.
1.64
На кровати места хватает для них обоих. Джаред может запросто сесть, расставив ноги, и, не сгибаясь, наблюдать за самым восхитительным зрелищем в мире.
Дженсеном, стоящим перед ним на четвереньках, задницей кверху. Колени так далеко друг от друга, как только можно. Поблескивающая от смазки задница с редкими веснушками. Роскошный, восхитительно прекрасный вход, похожий на удивлённо приоткрытый рот, такой же розовый снаружи и увлекательно-тёмный внутри.
Сначала Дженсен раскрывал себя сам, лежал на спине, задрав ноги, и смазывал себя, медленно вставлял два пальца, будто не решаясь на большее. Одновременно, но чаще по очереди, не глубже, чем на две фаланги, Джаред терпел долго, но потом терпеть передумал.
Так они бы проторчали на кровати до второго пришествия, потому что Дженсен – известный специалист по отлыниваниям, а ещё он ленивый и не умеет напрягаться, переступать через свой дискомфорт. Поэтому ему нужен кто-то, кто надавит на него, заставит, через недовольное несогласие.
Поэтому Джаред отводит его руку и переворачивает Дженсена на живот, вздёргивает округлый зад повыше и принимается за дело.
Не то чтобы он был против.
Джаред проводит большим пальцем от копчика вниз, оттягивая раскрытое. Дует внутрь теплом, от чего Дженсен вздрагивает. Он молчун, его Дженсен, по крайней мере, пока. Пока не вставить в него член и не начать трахать, медленно, но на всю длину. Тогда Дженсен теряет контроль, начинает охать и стонать, так же длинно и громко, и Джаред от этого с ума сходит.
Но пока он молчит. Пока Джаред поглаживает края самым кончиком пальца, едва касаясь, это должно быть щекотно, и Дженсен съёживается, закрывается, выпуская из себя прозрачную каплю смазки. Джаред подбирает её и возвращает на своё место.
Дженсена нельзя трахнуть вот так вот, сходу. Сначала его нужно растягивать, долго, обстоятельно. Иногда Дженсен успевает кончить от того, что с ним делает Джаред, ещё до того, как головка джаредового члена коснётся его входа. Иногда он кончает от первого же толчка, сжимаясь вокруг Джареда с такой силой, что у Падалеки в глазах темнеет.
Часто от подготовки, от этого старательного ритуала Джаред заводится куда больше, чем от самого секса. Ему хочется кончать в Дженсена пальцами, чтобы и не нужен был его огромный неуклюжий член, ему бы хватало и двух-трёх длинных пальцев, каждый бы заполнил Дженсена и сделал бы его джаредовым, в самой глубине.
Когда они занимались сексом первый раз, Дженсен не кончил. Он крутился на джаредовом члене, как юла, запрокидывал голову и кричал до хрипоты, надрывая свой дорогой актёрский голос, но не кончил. Джаред отсосал ему потом, заглатывая поглубже, принимая Дженсена в себя так, как не смог принять его Дженсен.
И пообещал в следующий исправиться.
Джаред исправляется и сейчас, поглаживает морщинки вокруг входа, скользкие пальцы играют с ребристой кожицей, Дженсен дышит тяжело и ведётся, хотя ничего ведь ещё и не началось. У него подрагивают бёдра, и Джаред отрывается, чтобы провести по ноге, по твёрдой икре до посветлевшей пятки. Дженсен смеётся, отдёргивается, и Джаред возвращается повыше, к своей цели.
Он вставляет два больших пальца и медленно раздвигает их, открывая Дженсена. Словно подарок распаковывает, каждая доля дюйма, открывающаяся перед ним, даётся всё проще. Дженсен расслабляется, но ещё не движется навстречу, предпочитает пока принимать. Джареду безудержно хочется прижаться ртом, но он решает оставить рот на следующий раз, сегодня он хочет довести Дженсена одними пальцами.
Он поворачивает руки, так, чтобы пальцы тянули точно вверх и вниз. Джаред гладит мягкое нутро и упирается в последний позвонок, изнутри, твёрдое и острое, такое неожиданное место в мягком и податливом Дженсене.
Это противоречие, резкая тайна вызывает в Джареде дикое желание – взять, прямо сейчас, натянуть Дженсена на себя, пусть он не готов, неважно, плевать. Он утыкается ртом в поджатое колено и заставляет себя переждать, перетерпеть этот припадок, не ради Дженсена – ради самого себя.
В награду он добавляет третий палец, указательный, выдавливает по нему смазку, которая стекает внутрь и исчезает внутри. Дженсен пытается закрыться, Джаред чувствует, как напрягаются мышцы, но он не может, Джаред его не пускает. И тогда Дженсен первый раз за сегодня расслабляется всем телом, выгибает спину и насаживается. Он стонет, так сладко, беззастенчиво стонет, обхватывает пальцы Джареда, засасывая их в себя, жадно.
Сейчас он именно такой, каким его хочет видеть Джаред. Он потерял голову, не боится больше впустить в себя Джареда, хочет этого, хочет большой член, а не пальцы. Как бы не нравились Дженсену джаредовы пальцы, три или четыре, иногда – целая рука по запястье, иногда – четыре пальца разных рук, растягивающие Дженсена до предела и дальше. Но наступает момент – Джаред знает – когда пальцев Дженсену не хватает.
И тогда он просит.
Джаред не трахает его пальцами, он держит большие напряжёнными, указательным, изогнув его неудобно, поглаживает круглый вход, покрасневший от напряжения. Джареду хватает терпения почти не двигаться, только увеличивать давление, чуть отпускать, чтобы Дженсен выдохнул, и надавливать снова и снова. Его сводит с ума терпение Дженсена, он бы сам уже бился и орал, но Дженсен только покачивается на коленях из стороны в сторону и едва ощутимо приседает, пытаясь исподтишка подцепить Джареда, втянуть его в себя.
Он раскрыт уже так, как больше не будет раскрыт руками, но Джареду нужно чуть больше, чем просто открытая горячая дырка. Он приподнимается, чтобы встать за Дженсеном, высвобождает одну руку и кладёт скользкую пятерню Дженсену на поясницу, вдавливая ниже.
Потом складывает пальцы второй руки и вставляет, сразу четыре, до костяшек, но не глубже, дело сейчас совсем не в этом, не в количестве, не в ширине, а в силе. Джаред вставляет и стоит. Ждёт.
Дженсен под ним терпит сначала, а затем начинает тихо тянуть, низко и едва слышно, подстанывать, как кот перед дракой, только спина у него выгнута не в ту сторону, и задница оттопырена так, как во время драки никто не оттопыривает. Джаред смотрит в покрасневший затылок и шевелит пальцами внутри, ласково поглаживая мягкое. Ему кажется, что он может различать цвет наощупь.
Давай же, думает он, давай же, мой хороший, Дженсен, мой Дженсен, ну давай, скажи, скажи.
Дженсен пытается удержать себя, он сжимается, давит на костяшки, выгибается то вверх, то вниз, умоляет телом, но молчит, молчит до последнего, до тех пор, пока Джаред не проскальзывает глубже, упираясь перепонкой между ладонью и большим пальцем.
И тогда Дженсен говорит.
- Пожалуйста. Пожалуйста, Джаред.
Джаред наклоняется, целует скользкую от пота спину, вытаскивает пальцы и, не давая Дженсену вдохнуть даже, вставляет член. Сразу, резко и до самого конца.
1.41
Самый разгар вечеринки, толстые пластиковые стены искусственной улицы вокруг них тепло не держат, но так даже лучше: Джаред может пить, не боясь вспотеть до тёмных пятен на рубашке. Он прижимается щекой к пивному крану и закрывает глаза.
Всё вокруг гудит неровно, высокий женский смех вспыхивает то тут, то там. Джаред пытается определить, кому принадлежит чей. Где Саманта, где Сера. Где Данниль.
Последний раз он видел Данниль у второго бара. Её длинная до пола красная юбка привлекает внимание, как фонарь над дверью привлекает насекомых всех весовых категорий. Вокруг Данниль вьются актёры, их агенты, осветители и менеджеры канала. Она смеётся всем и каждому, уверенная в своей неотразимости и благодушному спокойствию Дженсена.
Дженсен никогда не стоит слишком близко, но и не отходит от неё далеко.
- Словно Плутон. – бормочет Джаред.
- Что? – переспрашивает его стоящий рядом Джефф. Голос его ровный, только слегка насмешливый.
- Как Плутон, говорю. Не слишком близко, но и не отлетает.
- О чём это ты, Падалеки?
Джаред открывает глаза и всматривается в улыбающийся джеффов рот. Красивый рот, ровный, сверкающий, но не бессердечный, как рот Данниль.
- О Дженсене. О дженсенорасположении в харрисокосмосе.
Джефф ставит бокал на стойку.
- Ого, друг мой. Да ты прилично пьян.
Джаред пожимает одним плечом. По виску у него стекает капля пота, он подхватывает её большим пальцем и вытирает о джинсовое колено.
- Разве мы собрались тут не для того, чтобы напиться?
Джефф склоняет голову набок.
- Логично.
Они пьют дальше – по-странному малозаметный бармен также малозаметно выставляет шоты, Джаред едва успевает выдыхать да откладывать в сторону куцые шкурки лайма.
Дженсен подходит к Данниль, судя по всему, их просят сфотографироваться вместе. Джареду видны только их спины, рука Дженсена на ярко-красной юбке кажется чёрным широким поясом, от чего Данниль превращается в непокорную испанку на скупо освещённой сцене.
- Я бы отдал любые деньги, - начинает Джефф задумчиво, - за то, чтобы его выебать.
Джаред так увлёкся рыжеволосой танцовщицей фламенко в своей голове, что смысл джеффовых слов до него не доходит. Ни сразу, ни после осмысления.
- Кого? – переспрашивает он.
- Дженсена. Дженсена надо выебать, - буднично разъясняет Джефф.
Джаред, похоже, всё же задремал возле уютного пивного крана.
- Ты не хотел бы развить эту неожиданную тему?
Джефф широко улыбается и опрокидывает в себя очередной шот. Алкоголь он будто откладывает слоями на зиму – сейчас не пьянеет, а под Рождество его точно развезёт на съёмочной площадке – на ровном месте и без видимой причины.
- Запросто, - соглашается Джефф. – Посмотри на него.
Джаред смотрит.
Дженсен повернулся к ним вполоборота, кто-то из плохо запомнившихся Джареду ассистентов что-то говорит Дженсену. Тот кивает головой. Издалека виден его острый нос и подобранная нижняя губа.
- Он стоит вот так вот, - начинает Джефф выдержанно, - слушает, улыбается. Соглашается. Но на самом деле, ему нужно только одно. Ему нужен качественный трах.
Джаред всматривается в Дженсена, пытаясь выцепить ту самую дикую потребность в трахе, о которой говорит Джефф.
- Посмотри на его рот. Как он теребит нижнюю губу. Просто напрашивается на член. Требует, чтобы ему вставили, чтобы он кусал уже не сам себя. Чтобы не мог кусать вообще. Заткнуть его прекрасную дырку, пусть задыхается и плачет на члене.
Джаред судорожно вдыхает, цепляясь в стойку. Обухом – по затылку.
Дженсен отпускает губу и приоткрывает рот, хмурясь.
- Смотри, смотри. Он просит, умоляет, Джаред. Чтобы обкончали его, залили его прекрасное лицо, чтобы сперма блестела на щеках и носу. На этих роскошных губах.
Дженсен вытирает бровь большим пальцем, и Джаред теряет себя – стонет вслух.
Он никогда бы. Никогда бы не подумал так – о Джеффе.
О Дженсене.
- А потом, - продолжает Джефф сдержанно – надо бы заткнуть и другую его дырку. Не менее прекрасную, я думаю. Потому что, кажется мне, он не получает того, что ему нужно от своей вызывающей принцессы.
Джаред смотрит в удивительно ровную спину Данниль.
- Нет, - отвечает он, удивляясь собственной уверенности.
Дженсен не получает то, чего заслуживает.
- И поэтому мы сделаем так, чтобы он получил сполна, - утверждает Джефф. – Мы поставим его на четвереньки. Мы раскроем его удивительный, оттопыренный зад. Ты же видел его зад, Джаред.
Дженсен послушно чуть расставляет ноги, и Джаред утыкается взглядом в роскошный изгиб, скрытый тёмно-серым костюмом. Он просит, умоляет, будто и впрямь стоит на коленях, отрабатывая каждый заплаченный за него цент.
- Ты вылижешь его дырку, Джей. Его сжатую, сладкую, нетронутую дырку, ведь Дженсен у нас – застёгнутый на все крючки сноб, не подпускающий к своим нежным дыркам никого. Но это хорошо, правда ведь? Так он достанется нам весь. Целиком.
Джаред ведёт бёдрами, чтобы потереться ноющим членом о собственные брюки. Ему хочется дать Джеффу морду и оторвать, наконец, взгляд от Дженсена, который наклонил голову, чтобы разобрать слова Данниль. Его шея блестит от пота в ярком свете павильона.
- Своим языком ты сделаешь так, чтобы он извивался и кричал. Срывал колени в кровь, насаживаясь на тебя. Ты ведь сумеешь?
- Да, - хрипит Джаред.
- Отлично, - говорит Джефф. В его голосе первый раз пробивается что-то, кроме ровной, неторопливой интонации рассказчика. – Тогда так и делай. Раскрывай его, помогай себе пальцами. Напоминай, во сколько он нам обошёлся, говори о том, что мы заплатили за его нежные дырки целое состояние. Скажи ему, что он – наш. Наша готовая кукла. Игрушка для двух членов.
Джаред глухо стонет, ломая пальцы о стойку. Он не знает, откуда взялись деньги, откуда взялась кукла-игрушка. Откуда взялся Джефф с его безумной, грязной фантазией и диким, волшебным ртом.
- И когда он заплачет, Джаред, когда он сломается на твоём языке, вот тогда ты его выебешь. Ты вставишь ему, быстро и до конца. Упрёшься бёдрами в его прекрасную задницу. Обхватишь её руками начнёшь трахать. Толкаться в него, такого узкого и мокрого от тебя. Пусть он плачет дальше. Пусть он умоляет тебя – сначала остановиться, Джаред. А потом. Потом он начнёт умолять тебя продолжать.
Джаред чувствует, как поджимаются яйца, как горячеют пальцы ног, подкатывает снизу, медленно, но неотвратимо. Он подаётся вперёд на высоком, удобном стуле.
- Ты выебешь его так, что он кончит от твоего члена. Зальёт весь пол под собой, упадёт лицом в собственную сперму. И только тогда ты кончишь в него. Кончишь так, что забудешь, что мог трахать других до него. Что были до него другие.
Джаред вжимается зубами в предплечье и кончает, его едва не сбрасывает на пол судорогами. Джефф подхватывает его за плечо, удерживает на месте.
Дженсен оборачивается к ним и облегчённо улыбается. Он делает к ним шаг, другой, проводит рукой по волосам. У него удивительно красный, искусанный рот.
- А что потом? – спрашивает Джаред, не поворачивая головы.
- А потом, - отвечает Джефф у него за спиной, - настанет моя очередь.
И вопрос к залу. Может быть, найдётся автор заявки, которая не прошла отбор, по фильму "Денни - цепной пёс". Очень бы хотелось с ним связаться.
URL записиМои два фика с феста, про подготовку пальцами и про аукцион.
1.64
На кровати места хватает для них обоих. Джаред может запросто сесть, расставив ноги, и, не сгибаясь, наблюдать за самым восхитительным зрелищем в мире.
Дженсеном, стоящим перед ним на четвереньках, задницей кверху. Колени так далеко друг от друга, как только можно. Поблескивающая от смазки задница с редкими веснушками. Роскошный, восхитительно прекрасный вход, похожий на удивлённо приоткрытый рот, такой же розовый снаружи и увлекательно-тёмный внутри.
Сначала Дженсен раскрывал себя сам, лежал на спине, задрав ноги, и смазывал себя, медленно вставлял два пальца, будто не решаясь на большее. Одновременно, но чаще по очереди, не глубже, чем на две фаланги, Джаред терпел долго, но потом терпеть передумал.
Так они бы проторчали на кровати до второго пришествия, потому что Дженсен – известный специалист по отлыниваниям, а ещё он ленивый и не умеет напрягаться, переступать через свой дискомфорт. Поэтому ему нужен кто-то, кто надавит на него, заставит, через недовольное несогласие.
Поэтому Джаред отводит его руку и переворачивает Дженсена на живот, вздёргивает округлый зад повыше и принимается за дело.
Не то чтобы он был против.
Джаред проводит большим пальцем от копчика вниз, оттягивая раскрытое. Дует внутрь теплом, от чего Дженсен вздрагивает. Он молчун, его Дженсен, по крайней мере, пока. Пока не вставить в него член и не начать трахать, медленно, но на всю длину. Тогда Дженсен теряет контроль, начинает охать и стонать, так же длинно и громко, и Джаред от этого с ума сходит.
Но пока он молчит. Пока Джаред поглаживает края самым кончиком пальца, едва касаясь, это должно быть щекотно, и Дженсен съёживается, закрывается, выпуская из себя прозрачную каплю смазки. Джаред подбирает её и возвращает на своё место.
Дженсена нельзя трахнуть вот так вот, сходу. Сначала его нужно растягивать, долго, обстоятельно. Иногда Дженсен успевает кончить от того, что с ним делает Джаред, ещё до того, как головка джаредового члена коснётся его входа. Иногда он кончает от первого же толчка, сжимаясь вокруг Джареда с такой силой, что у Падалеки в глазах темнеет.
Часто от подготовки, от этого старательного ритуала Джаред заводится куда больше, чем от самого секса. Ему хочется кончать в Дженсена пальцами, чтобы и не нужен был его огромный неуклюжий член, ему бы хватало и двух-трёх длинных пальцев, каждый бы заполнил Дженсена и сделал бы его джаредовым, в самой глубине.
Когда они занимались сексом первый раз, Дженсен не кончил. Он крутился на джаредовом члене, как юла, запрокидывал голову и кричал до хрипоты, надрывая свой дорогой актёрский голос, но не кончил. Джаред отсосал ему потом, заглатывая поглубже, принимая Дженсена в себя так, как не смог принять его Дженсен.
И пообещал в следующий исправиться.
Джаред исправляется и сейчас, поглаживает морщинки вокруг входа, скользкие пальцы играют с ребристой кожицей, Дженсен дышит тяжело и ведётся, хотя ничего ведь ещё и не началось. У него подрагивают бёдра, и Джаред отрывается, чтобы провести по ноге, по твёрдой икре до посветлевшей пятки. Дженсен смеётся, отдёргивается, и Джаред возвращается повыше, к своей цели.
Он вставляет два больших пальца и медленно раздвигает их, открывая Дженсена. Словно подарок распаковывает, каждая доля дюйма, открывающаяся перед ним, даётся всё проще. Дженсен расслабляется, но ещё не движется навстречу, предпочитает пока принимать. Джареду безудержно хочется прижаться ртом, но он решает оставить рот на следующий раз, сегодня он хочет довести Дженсена одними пальцами.
Он поворачивает руки, так, чтобы пальцы тянули точно вверх и вниз. Джаред гладит мягкое нутро и упирается в последний позвонок, изнутри, твёрдое и острое, такое неожиданное место в мягком и податливом Дженсене.
Это противоречие, резкая тайна вызывает в Джареде дикое желание – взять, прямо сейчас, натянуть Дженсена на себя, пусть он не готов, неважно, плевать. Он утыкается ртом в поджатое колено и заставляет себя переждать, перетерпеть этот припадок, не ради Дженсена – ради самого себя.
В награду он добавляет третий палец, указательный, выдавливает по нему смазку, которая стекает внутрь и исчезает внутри. Дженсен пытается закрыться, Джаред чувствует, как напрягаются мышцы, но он не может, Джаред его не пускает. И тогда Дженсен первый раз за сегодня расслабляется всем телом, выгибает спину и насаживается. Он стонет, так сладко, беззастенчиво стонет, обхватывает пальцы Джареда, засасывая их в себя, жадно.
Сейчас он именно такой, каким его хочет видеть Джаред. Он потерял голову, не боится больше впустить в себя Джареда, хочет этого, хочет большой член, а не пальцы. Как бы не нравились Дженсену джаредовы пальцы, три или четыре, иногда – целая рука по запястье, иногда – четыре пальца разных рук, растягивающие Дженсена до предела и дальше. Но наступает момент – Джаред знает – когда пальцев Дженсену не хватает.
И тогда он просит.
Джаред не трахает его пальцами, он держит большие напряжёнными, указательным, изогнув его неудобно, поглаживает круглый вход, покрасневший от напряжения. Джареду хватает терпения почти не двигаться, только увеличивать давление, чуть отпускать, чтобы Дженсен выдохнул, и надавливать снова и снова. Его сводит с ума терпение Дженсена, он бы сам уже бился и орал, но Дженсен только покачивается на коленях из стороны в сторону и едва ощутимо приседает, пытаясь исподтишка подцепить Джареда, втянуть его в себя.
Он раскрыт уже так, как больше не будет раскрыт руками, но Джареду нужно чуть больше, чем просто открытая горячая дырка. Он приподнимается, чтобы встать за Дженсеном, высвобождает одну руку и кладёт скользкую пятерню Дженсену на поясницу, вдавливая ниже.
Потом складывает пальцы второй руки и вставляет, сразу четыре, до костяшек, но не глубже, дело сейчас совсем не в этом, не в количестве, не в ширине, а в силе. Джаред вставляет и стоит. Ждёт.
Дженсен под ним терпит сначала, а затем начинает тихо тянуть, низко и едва слышно, подстанывать, как кот перед дракой, только спина у него выгнута не в ту сторону, и задница оттопырена так, как во время драки никто не оттопыривает. Джаред смотрит в покрасневший затылок и шевелит пальцами внутри, ласково поглаживая мягкое. Ему кажется, что он может различать цвет наощупь.
Давай же, думает он, давай же, мой хороший, Дженсен, мой Дженсен, ну давай, скажи, скажи.
Дженсен пытается удержать себя, он сжимается, давит на костяшки, выгибается то вверх, то вниз, умоляет телом, но молчит, молчит до последнего, до тех пор, пока Джаред не проскальзывает глубже, упираясь перепонкой между ладонью и большим пальцем.
И тогда Дженсен говорит.
- Пожалуйста. Пожалуйста, Джаред.
Джаред наклоняется, целует скользкую от пота спину, вытаскивает пальцы и, не давая Дженсену вдохнуть даже, вставляет член. Сразу, резко и до самого конца.
1.41
Самый разгар вечеринки, толстые пластиковые стены искусственной улицы вокруг них тепло не держат, но так даже лучше: Джаред может пить, не боясь вспотеть до тёмных пятен на рубашке. Он прижимается щекой к пивному крану и закрывает глаза.
Всё вокруг гудит неровно, высокий женский смех вспыхивает то тут, то там. Джаред пытается определить, кому принадлежит чей. Где Саманта, где Сера. Где Данниль.
Последний раз он видел Данниль у второго бара. Её длинная до пола красная юбка привлекает внимание, как фонарь над дверью привлекает насекомых всех весовых категорий. Вокруг Данниль вьются актёры, их агенты, осветители и менеджеры канала. Она смеётся всем и каждому, уверенная в своей неотразимости и благодушному спокойствию Дженсена.
Дженсен никогда не стоит слишком близко, но и не отходит от неё далеко.
- Словно Плутон. – бормочет Джаред.
- Что? – переспрашивает его стоящий рядом Джефф. Голос его ровный, только слегка насмешливый.
- Как Плутон, говорю. Не слишком близко, но и не отлетает.
- О чём это ты, Падалеки?
Джаред открывает глаза и всматривается в улыбающийся джеффов рот. Красивый рот, ровный, сверкающий, но не бессердечный, как рот Данниль.
- О Дженсене. О дженсенорасположении в харрисокосмосе.
Джефф ставит бокал на стойку.
- Ого, друг мой. Да ты прилично пьян.
Джаред пожимает одним плечом. По виску у него стекает капля пота, он подхватывает её большим пальцем и вытирает о джинсовое колено.
- Разве мы собрались тут не для того, чтобы напиться?
Джефф склоняет голову набок.
- Логично.
Они пьют дальше – по-странному малозаметный бармен также малозаметно выставляет шоты, Джаред едва успевает выдыхать да откладывать в сторону куцые шкурки лайма.
Дженсен подходит к Данниль, судя по всему, их просят сфотографироваться вместе. Джареду видны только их спины, рука Дженсена на ярко-красной юбке кажется чёрным широким поясом, от чего Данниль превращается в непокорную испанку на скупо освещённой сцене.
- Я бы отдал любые деньги, - начинает Джефф задумчиво, - за то, чтобы его выебать.
Джаред так увлёкся рыжеволосой танцовщицей фламенко в своей голове, что смысл джеффовых слов до него не доходит. Ни сразу, ни после осмысления.
- Кого? – переспрашивает он.
- Дженсена. Дженсена надо выебать, - буднично разъясняет Джефф.
Джаред, похоже, всё же задремал возле уютного пивного крана.
- Ты не хотел бы развить эту неожиданную тему?
Джефф широко улыбается и опрокидывает в себя очередной шот. Алкоголь он будто откладывает слоями на зиму – сейчас не пьянеет, а под Рождество его точно развезёт на съёмочной площадке – на ровном месте и без видимой причины.
- Запросто, - соглашается Джефф. – Посмотри на него.
Джаред смотрит.
Дженсен повернулся к ним вполоборота, кто-то из плохо запомнившихся Джареду ассистентов что-то говорит Дженсену. Тот кивает головой. Издалека виден его острый нос и подобранная нижняя губа.
- Он стоит вот так вот, - начинает Джефф выдержанно, - слушает, улыбается. Соглашается. Но на самом деле, ему нужно только одно. Ему нужен качественный трах.
Джаред всматривается в Дженсена, пытаясь выцепить ту самую дикую потребность в трахе, о которой говорит Джефф.
- Посмотри на его рот. Как он теребит нижнюю губу. Просто напрашивается на член. Требует, чтобы ему вставили, чтобы он кусал уже не сам себя. Чтобы не мог кусать вообще. Заткнуть его прекрасную дырку, пусть задыхается и плачет на члене.
Джаред судорожно вдыхает, цепляясь в стойку. Обухом – по затылку.
Дженсен отпускает губу и приоткрывает рот, хмурясь.
- Смотри, смотри. Он просит, умоляет, Джаред. Чтобы обкончали его, залили его прекрасное лицо, чтобы сперма блестела на щеках и носу. На этих роскошных губах.
Дженсен вытирает бровь большим пальцем, и Джаред теряет себя – стонет вслух.
Он никогда бы. Никогда бы не подумал так – о Джеффе.
О Дженсене.
- А потом, - продолжает Джефф сдержанно – надо бы заткнуть и другую его дырку. Не менее прекрасную, я думаю. Потому что, кажется мне, он не получает того, что ему нужно от своей вызывающей принцессы.
Джаред смотрит в удивительно ровную спину Данниль.
- Нет, - отвечает он, удивляясь собственной уверенности.
Дженсен не получает то, чего заслуживает.
- И поэтому мы сделаем так, чтобы он получил сполна, - утверждает Джефф. – Мы поставим его на четвереньки. Мы раскроем его удивительный, оттопыренный зад. Ты же видел его зад, Джаред.
Дженсен послушно чуть расставляет ноги, и Джаред утыкается взглядом в роскошный изгиб, скрытый тёмно-серым костюмом. Он просит, умоляет, будто и впрямь стоит на коленях, отрабатывая каждый заплаченный за него цент.
- Ты вылижешь его дырку, Джей. Его сжатую, сладкую, нетронутую дырку, ведь Дженсен у нас – застёгнутый на все крючки сноб, не подпускающий к своим нежным дыркам никого. Но это хорошо, правда ведь? Так он достанется нам весь. Целиком.
Джаред ведёт бёдрами, чтобы потереться ноющим членом о собственные брюки. Ему хочется дать Джеффу морду и оторвать, наконец, взгляд от Дженсена, который наклонил голову, чтобы разобрать слова Данниль. Его шея блестит от пота в ярком свете павильона.
- Своим языком ты сделаешь так, чтобы он извивался и кричал. Срывал колени в кровь, насаживаясь на тебя. Ты ведь сумеешь?
- Да, - хрипит Джаред.
- Отлично, - говорит Джефф. В его голосе первый раз пробивается что-то, кроме ровной, неторопливой интонации рассказчика. – Тогда так и делай. Раскрывай его, помогай себе пальцами. Напоминай, во сколько он нам обошёлся, говори о том, что мы заплатили за его нежные дырки целое состояние. Скажи ему, что он – наш. Наша готовая кукла. Игрушка для двух членов.
Джаред глухо стонет, ломая пальцы о стойку. Он не знает, откуда взялись деньги, откуда взялась кукла-игрушка. Откуда взялся Джефф с его безумной, грязной фантазией и диким, волшебным ртом.
- И когда он заплачет, Джаред, когда он сломается на твоём языке, вот тогда ты его выебешь. Ты вставишь ему, быстро и до конца. Упрёшься бёдрами в его прекрасную задницу. Обхватишь её руками начнёшь трахать. Толкаться в него, такого узкого и мокрого от тебя. Пусть он плачет дальше. Пусть он умоляет тебя – сначала остановиться, Джаред. А потом. Потом он начнёт умолять тебя продолжать.
Джаред чувствует, как поджимаются яйца, как горячеют пальцы ног, подкатывает снизу, медленно, но неотвратимо. Он подаётся вперёд на высоком, удобном стуле.
- Ты выебешь его так, что он кончит от твоего члена. Зальёт весь пол под собой, упадёт лицом в собственную сперму. И только тогда ты кончишь в него. Кончишь так, что забудешь, что мог трахать других до него. Что были до него другие.
Джаред вжимается зубами в предплечье и кончает, его едва не сбрасывает на пол судорогами. Джефф подхватывает его за плечо, удерживает на месте.
Дженсен оборачивается к ним и облегчённо улыбается. Он делает к ним шаг, другой, проводит рукой по волосам. У него удивительно красный, искусанный рот.
- А что потом? – спрашивает Джаред, не поворачивая головы.
- А потом, - отвечает Джефф у него за спиной, - настанет моя очередь.
И вопрос к залу. Может быть, найдётся автор заявки, которая не прошла отбор, по фильму "Денни - цепной пёс". Очень бы хотелось с ним связаться.
@темы: почитать